Анастасия Гофман - Печать силы
Программа, созданная Юнной и Пашей для подготовки учеников, работала как часы. Ученики больше не походили на неуверенных в себе школьников, нет. Они выглядели как настоящие бойцы, сильные и решительные. Это проявлялось в их бесконечных спаррингах и соревнованиях, в стрельбе по движущимся мишеням, в опасных походах в горы. Турнир за турниром проходили каждую неделю, лето подходило к концу, оставив новичкам, в числе которых был Гриша, следующий за Ванилью по пятам, и Аеринн, по-прежнему снующий рядом с ней, несмотря на запрет Паши, еще меньше времени на подготовку. Неизвестно к чему.
Гриша иногда вспоминал вечерами свою прошлую школьную жизнь. Родители хоть и не оставляли его без своего внимания ни на день, но все же продолжали упрашивать его вернуться домой. Его отец был опытным излучателем, некоторое время назад выполнявшим заказы высоких чинов на сопровождение и охрану, а специализацией матери была медицинская помощь. Женщина была известна среди целителей, и пусть было много тех, кто критиковал ее и не верил в истинность ее способностей, но все же бывали и такие, в чьих глазах надежда на выздоровление загоралась с новой силой всякий раз, как они проходили очередной сеанс.
Разумеется, эта сила не могла излечить от рака или вернуть иммунитет, который был разрушен болезнями или сильными препаратами, но все же с помощью этой самоотверженной женщины многие люди получили шанс жить без боли и страданий. Хотя бы какое-то время.
Сегодня утром в глазах Гриши не было того энтузиазма, с которым он обычно встречал рассвет. Ваниль, заметив приближение друга, тут же слезла с брусьев, благодаря Бога за предоставленную ей возможность для короткого отдыха.
– Эй, привет. Есть дело, я…
– Я не могу помочь, – мальчишка говорил неуверенно и с сожалением.
– Что?
– Я уезжаю. Мои родители настаивают на возвращении домой.
– Ты не можешь покинуть ШЭИз, это против правил! Тебе не позволят уйти…
– Уже позволили, – спокойно ответил Гриша, демонстративно помахав перед лицом девушки каким-то документом.
Ваниль тут же выхватила его из рук мальчишки и бегло прочитала. Подпись директора школы внизу подтверждала слова Гриши.
– Паша подписал это?!
– А кто же еще? – мальчишка спрятал документ в рюкзак за спиной. – Хотел сам тебе сказать об этом.
– Он сделал это специально. Знал, что ты помогаешь мне, поэтому и подписал, – зеленые глаза девушки блеснули злостью и негодованием. – Но ты сам-то хочешь уезжать отсюда?
– Мое мнение никого не интересует, мне ведь всего пятнадцать, забыла? – усмехнулся мальчишка, скрывая собственное разочарование. Грише нравилось жить в ШЭИзе, он успел завести кучу друзей и его мало заботили последние события. Он воспринимал все как игру, лишь помогавшую ему становиться сильнее. – Родители считают, что я могу пострадать.
– Наша школа находится под охраной опытных преобразователей. Это самое безопасное место во всем мире. Мы должны держаться вместе, так у нас больше шансов выстоять. Никто не знает, что на уме у этого психа, и чего он добивается. Я слышала, что пропало несколько семей, бежавших из города после того взрыва. Он всех находит, вылавливает, и неизвестно, чего он хочет добиться этим. Ты тоже можешь пострадать, если уедешь отсюда.
– А если останусь? – мальчишка вскинул подбородок, словно вызывая наставницу на бой. – Ты действительно думаешь, что если Владимир нападет на школу вновь, мы уцелеем? Нет. Мы здесь так, для массы, чтобы в случае чего закрыть этих своими спинами
Под этими он имел в виду Юнну, Пашу и учителей. Они уже давно вели себя странно, сказывалось постоянное напряжение и страх стать следующим в списке. Юнна была спокойна, чересчур уверена в себе, будто знала, чего ожидать от врага. И лишь готовила учеников к сражению, вместо того, чтобы оградить их от возможной опасности.
Кем для них всех была Вилена? Никем. Абсолютное большинство понятия не имели, что такая девушка училась у них в школе. Никто не знал ни о ее прошлом, ни о ее будущем. Все лишь жили в постоянной уверенности, что она – враг, приспешник Владимира, чьей кровожадности нет предела. Но все это были лишь слова, игра, в которой только Юнна знала правила. Ведь она не рассказала Паше, что хочет прежде всего поговорить с Владимиром. Она и словом не обмолвилась о том, что до Вилены ей нет никакого дела. «Мы спасем ее, если она еще не перешла на его сторону» – типичная отговорка, предназначенная для Паши. «Мы отомстим за смерть твоего отца», – вторая ложь. Юнна горела желанием заглянуть в глаза тому, кого не видела уже три сотни лет. Во сне его образ приходил к ней снова и снова, сжигая ее огнем, лаская горячими руками, словами любви, которые Владимир некогда посвящал ей. Той, кем она была.
Поэтому Юнна создавала вокруг себя армию. Армию таких, как Гриша и Барбелл, малютка Сью, ученица третьего курса, Рик и Габриэль, Марина и Стас. Тех, кого она даже не знала по именам, о чьих судьбах ей было неизвестно. Все, на что рассчитывала Юнна, это последний разговор с Владимиром. На то, что он достаточно выдохнется, прежде чем доберется до нее. Прежде, чем посмотрит в ее глаза.
– Мы здесь как пушечное мясо, единственное назначение которого – быть приманкой и ослабить врага, – Гриша все так же разговаривал на повышенных тонах, ничуть не стыдясь этого. – Я получил достаточно навыков, чтобы держать себя в руках. Я многому научился, и мне больше ничего не нужно.
Ваниль смотрела на него удивленно, словно не осознавала, что это действительно происходит.
– Да, я понимаю, ты хочешь помочь подруге, но быть может, она сама этого не хочет. Или уже некому помогать, – заметив испуганный взгляд девушки, он тут же продолжил, – я понимаю, это жестоко, но… ее нет столько времени. Все, что нужно было Владимиру, он уже сделал, я уверен. А остальные? Нужны ему остальные? По-моему, нет. Ты сама говорила, что Владимир и Адам были врагами, так может, дело было только в них? А Вилена попалась под руку и оказалась втянутой во все это. И если это было лишь сведение счетов, на что это, прежде всего и похоже, то нам больше нечего опасаться. Знаешь ли, убив кровного врага, ты не бежишь на улицу, размахивая пистолетом, чтобы подстрелить кого-то еще. Ты сделал свое дело и просто уходишь, исчезаешь. А Вилена… мы даже не знаем, чего она сама хотела. Может, она тоже хотела смерти директора, ведь он способствовал тому, чтобы ее родители попали за решетку. Серьезно, ей есть, за что ненавидеть Адама.
– Как ты можешь говорить мне все это? – Ваниль еле сдерживалась, чтобы не наброситься на Гришу с кулаками за то, что он оскорблял ее веру в происходящее. – Ты ведь хотел помочь! Или ты думал, это игра? Немного поглумился надо мной и моей целью и решил свалить? Я разочарована в тебе.
– Дело твое, – холодно ответил мальчишка, окончательно перестав проявлять интерес к этому разговору. – На твоем месте я бы просто свалил отсюда. Тебе нечего здесь делать. В любом случае, если не захочешь, желаю удачи. Я вижу, что тебя трудно заставить что-то сделать. Но, может быть, это только плюс.
Ваниль смотрела ему вслед некоторое время, прежде чем решила отправиться туда, где давно должна была побывать. Вновь.
Последнее время она чувствовала непреодолимую тягу побывать там, где ее нашли после исчезновения Вилены и Марка. Этот подвал, в котором девушка провела несколько мучительно долгих часов, снился ей, мысли то и дело сворачивали в его направлении. Ей было страшно туда возвращаться, будто тайна, которая хранилась в доме Владимира, могла перевернуть ее реальность с ног на голову. Вернуть память о муках, перенесенных самой Ванилью и другими пленными.
Девушка долго пыталась убедить себя, что ей нечего делать на месте убийства директора, но тяжелые сны мучили ее каждую ночь, буквально заставляя пойти туда. У Ванили больше не осталось оправданий для бездействия, она решила не медлить и минуты, покинула территорию ШЭИза, не дождавшись даже завтрака.
Внешний вид бывшего имения Владимира ни о чем ей не говорил, кроме того, что здание было давно заброшено, и тень событий прошлых столетий была видна в разрушенной части западного крыла. Огромные трещины тянулись высоко вверх, отчего под самой крышей, от которой сейчас осталось больше дыр, нежели черепицы, образовывались пугающие разломы, грозящие полностью разрушить часть дома в любую минуту.
Ванили было страшно заходить внутрь. Она не могла поверить, что все, рассказанное Пашей, происходило именно здесь, ведь такое заброшенное здание должно было разрушиться от малейшего удара, малейшего излучения энергии.
И все же рыжая сделала этот шаг. Входной двери не было, в темном проеме сразу же виднелись клубы песка и пыли, покрывавшие сломанную мебель и груду мусора, выносимую сюда каким-то местным умником. Запах стоял ужасный, настолько мерзкий, что Ваниль еле сдерживалась, подавляя рвотные позывы.
